Бабу́шка. Путешествие в Киев на надувной бабе

Рассказ о путешествии в Киев с надувной бабой

Солнце, обессилев от зноя, свалилось за лес. Над дорогой клубилась пыль, намереваясь забраться в носок дальнобойщика. Мы вышли из автобуса, чтобы тут же попасть в окружение. Восхищенные, удивленные и просто громкие междометия подкреплялись тычками волосатых пальцев:

— Мужики, продайте..!

— Дайте сфоткаться..!

— А мне, а мне…

— Пирожки, беляши горячие! Пирожки, беляши!

Мы выдержали штурм. Хотя едва и не поменяли её на холодильник «Зил», что уже лет 20 стоял на запыленной полянке. Между навесом, в котором торговали алычой, и витриной пасечника.

И хорошо, что не поменяли. Безлунной украинской ночью на ней так удобно и мягко спалось. Раскинув свои длинные ноги, они безропотно смягчала удары жестокой ухабистой трассы. А на рассвете, когда водитель Дима уже миновал стадию зомби и несся в обход Харькова к состоянию Терминатора, она поразила своей красотой малороссийских ментов.

Высунувшись в открытое окно, она предстала перед гаишниками. Вряд ли они приняли её за коллективную галлюцинацию: Дима громко и протяжно просигналил, привлекая внимание к необычной гостье, а затем прибавил газу во избежание осложнений.

Надувная баба фото
Киев. Центр. Надуваем.

После обеда мы прибыли в Киев. Мать городов русских приняла нас бесстрастно-радушно. Колесо обозрения, фуникулер и метро все так же наворачивали круги, а нам оставалось только влиться в этот солнечный, жаркий поток. И мы влились: сперва в «Пузатой Хате», где нашу обнаженную подругу сперва не заметили, а потом не заинтересовались ей; затем у здания местной прокуратуры, где Синтия (так, по крайней мере, её звали в тот момент) жадно обнимала березку у входа; после — на Крещатике, на Андреевском спуске, в музее Булгакова… И, наконец, на концерте заезжих панков.

Когда NoFX заиграли «72 hookers», мы надули её и подняли над головой. Она глядела своими рисованными глазами на сцену, а в зале творилась вакханалия: мальчики и девочки, юные и молодые вкушали прелести калифорнийского панк-рока. Когда песня закончилась, Fat Mike обратился к нашей подруге:

Look at this! BabUshka, yeah! Oh, babUshka, babUshka..!

Бабýшка не стала нашим символом, талисманом, опорой. Всё-таки слишком её анатомия откровенна. Слишком уж она неуместна в унылой обыденности. Но она не исчезла, подобно сверхяркой звезде, в складках памяти, в страницах истории. Её тело хранится в сарае, но имя, легенда, душа — всё это осталось при нас, найдя воплощение в этом тексте.

Крестовый перевал фото